Дарит нам осень

Заноябрило…

Трава звенит, почти свистит.

В растрепе кудри рыжие…

А ветер треплет, словно мстит

За красоту бесстыжую,

За шелковистость летних дней,

За аромат чарующий,

За свежесть, что вина пьяней,

За неуют кочующий.

1988

***

Что-то могучее, как страна,
Неодолимое и святое,
Выстоявшее во все времена
Всех революций, реформ и застоев,
         Что-то надёжное, как любовь,
         Душу питающее извечно,
         Освобождающее от оков,
         В небо зовущее светом млечным,
Что-то такое, что хочется петь,
Дарит нам осень — живущим на свете —
Каждой травинкой… Только б успеть…
Этот восторг передать нашим детям.

2011

Есть надежда…

Есть надежда. Есть место в пространстве.
С детства снившийся домик с крыльцом,
В незатейливом сельском убранстве
И с приветливым добрым лицом.

На бесцветных ресницах окошек
Долго грусть свои гнёзда вила,
Освящая дождем и порошей
Вечный сон старожилов села.

Но однажды, поверив пришельцам,
Дом встряхнулся, расправил углы.
Встрепенулся распахнутым сердцем.
И теперь его окна светлы.

1989, Юмас

***

Минутная радость за тьмою сомнений,
Вечерние муки… Удушье в ночи…
Надежда на встречу, на миг откровений…
Надежда без права. Не зря ж ты молчишь.

Зима

Тишина. Зимняя тишина. Глухо шумит зимний лес, гулко разносится самый тихий звук.

Лес молчит. Ждёт потепления. Ждёт и молчит. И живёт. Живёт воспоминаниями лета, радостями малых птах, зимующих здесь, и добрыми думами о грядущем лете. Живёт и дышит. Дышит неслышно, по-зимнему сдержанно, но именно это дыхание жизни и будущего цветения притягивает к нему людей. И еще привлекает эта горящая редкими яркими пятнами неопавших листьев береза.

Она тревожно шелестит заледеневшими желтыми листочками, чуть подрагивает, а в памяти возникает ее осенняя красота, пышная, неповторимая, русская.

Сказочная картина.

1986, Борское

***

Я иду… с ледоходом,
Опоздав, как всегда.
Съело лёд мимоходом…
Почернела вода…

Лай собак одинокий…
Редкий рокот машин
Тонет в черном потоке
Вместе с горстью морщин.

2002, Юмас